Nayni-Oksana › Челюстно-лицевая операция

elenasem

Спасибо! Лично я не вижу расширения. Мне кажется, просто кончик поднялся и ноздри стало лучше видно)

* * *

Голова сейчас покруживается, но силы написать есть.

В палате на 6 человек кроме меня было только две соседки. Обе на следующий день выписывались. Одной удалили кусок пломбы, который годами вростал в кость, а другой сделали ринопластику. Обе дружелюбные и общительные. Поначалу мне совсем не хотелось общаться, я слишком глубоко зашла в свой мирок и свои мысли. До конца дня мне разрешили есть - я доела привезённые пирожки, поужинала больнычными винегретом, селёдкой и говяжим языком (набор странный, но вкусно). Поздним вечером планировала съесть мамины котлеты и прилагавшиеся помидорки, но соседка с носом уговорила не есть поздно, чтобы завтра после операции не тошнило. Так я не успела съесть это блюдо, авокадо, огурец, конфеты и свой любимый луковый хлеб. Утро следующего дня я уже описала. Сначала казалось, что время тянется, но затем оно побежало. В 11:40 мне пришли делать два укола - это означало, что за мной скоро придут. Я сбегала напоследок в туалет, надела чистое бельё и стала ждать. Вдруг стало очень холодно, и я прилегла на кровать под покрывало. Дремала минут 20. За дверью постоянно слышно какое-то движение, но когда я услышала звук больших колёс, то сразу почувствовала, что это за мной. И правда, в палату ввезли большую каталку и назвали мою фамилию. Две весёлые медсестры сказали раздеться и снять всё металлическое. Я вынула серёжку-гвоздик, сняла одежду и сложила её на кровати. Помимо трусов на мне были компрессионные чулки. "Весьма пикантно", подумала я и подошла к каталке, прикрываясь руками. Мне сказали ложиться головой вперёд, надели шапочку, на ноги - бахилы. Накрыли сверху простынёй и покатили в коридор. Я сложила руки на груди, чтобы тонкая простынь слишком подробно меня не облегала: на нашем этаже и мужские палаты. Я не знаю, почему была такая весёлая ещё со дня на кануне. Наверное, друзья и хорошие знакомые помогли - я столько людей в последние дни перевидала. Все поддерживали, кормили, желали скорейшего заживления и восхищались моим боевым настроем. Я смотрела на проезжающие сегменты потолка и лампы, и не верила, что это всё со мной. Так обычно в кино показывают. Я не паниковала, но хотелось вернуться назад и ничего этого не делать. Я знала, что мне нужно исправить рот, иначе я буду до конца дней мучиться, но операция мне казалась рискованной. Но деваться было некуда, и я приговаривала себе: "Будь только здесь и сейчас, не думай ни о чём". Медсёстры так же весело и шутя завезли меня в грузовой лифт. Я увидела себя в зеркальном потолке: "Какая я симпатичная! И улыбаюсь". Мне очень шла шапочка, из-под неё выглядывала кисточка косички. Брови чёткие, глаза большие. Но операция мне нужна. Далее был очень белый коридор, и наконец сама операционная. Там уже ждал анастезиолог и какая-то женщина-врач. Ни хирурга, ни его ассистентки не было пока. Меня переложили на операционный стол и снова укрыли. Под спиной был какой-то резиновый коврик. Женщина вставила мне в руку катетер и стала ваодить вещество. Я подняла голову: "Это уже наркоз? Это я сейчас уже вырублюсь?" Женщина словно удивилась моему вопросу и с улыбкой сказала, что это наркоз и есть. У моей головы стоял анастезиолог, и я сказала смеясь, чтобы они сначала как следует меня по щекам похлопали, чтобы точно убедиться, что я заснула. Ему, кажется, этот комментарий не понравился, ничего не ответил. Ну и ладно, думаю, как-нибудь сама... Положила голову и уставиламь на операционные золотистые лампы, которые были пока выключены. Я ещё спросила, через сколько будет эффект, но в кутерьме меня не расслышали. Я так лежала, может, с минуту, а потом меня резко торкнуло. Лампы стали плыть зигзагом, а я - засекать, сколько это продлится.

Через несколько секунд после последней мысли я открыла глаза уже прооперированная.

Я думаю, он раз по 10 на дню последние несколько лет слышит такие поучения.

Мне что-то снилось, но проснувшись, я ничего не смогла вспомнить. Никакого сюрра, просто про людей. Я открыла глаза и увидела много света, много врачей в голубых шапочках. Первая же мысль: я проснулась!!! Это был прекраснейший и самый счастливый момент. Я сделала это, я проснулась. Очень была удивлена тому, что не помню даже, как глаза закрыла. Просто мысль оборвалась сном, а теперь я здесь. Не нравится мне такое ощущение, скажу я вам. Напиваться до беспаметства - точно не моё.

Я тут же стала моргать и вертеть головой. Это сразу увидела женщина-врач и подошла ко мне с задорной улыбкой. Стала отвязывать от каталки мою правую руку: "Буйная такая была!" Я с огромным удивлением: "Кто, я?! Когда?" Мне только подтвердили, что я буянила, а я просто недоумевала. Я же только проснулась! Мне положили вокруг лица пакеты со льдом, и я активно участвовала в процессе словесно. Так я обычно от сна прихожу в себя моментально: только глаз открыла, уже на связи. Но как же я могла говорить?? На тот момент я всё осознавала и логично задавала вопросы, но вспоминая сейчас те события, я понимаю, что была ещё в бредовом состоянии. Мне что-то убрали с головы со словами: "У неё же там гвоздь был". Я, потрясённо: "У меня? Там гвоздь??" Мне подтвердили. Я нащупала поверх бровей длинный пластырь. Пока я думала, зачем мне в лоб могли вогнать гвоздь и делали ли что-то с головой помимо челюсти, врачи передвинули мою каталку в другую часть комнаты, и также завезли ещё двух девушек по обе стороны от меня. Затем я немного снова провалилась в дрёму, и очнулась на сорвах врача: "Давайте мы вам сейчас ширмочку расставим, чтобы от девочек отделить". За ширмой с нами оказался мужчина. Затем была череда провалов в полусон и возвращения в адекватность. Мы узнали, что уже 4 часа дня. Справа от меня была очень капризная девушка, вокруг которой все вертелись. Ей даже телефон принесли. Хотя у моей мамы были контакты хирурга и ассистентки, чтобы узнать результат операции, мне тоже захотелось телефон всем написать, что я в порядке. Но мне не принесли.

Что я заметила ещё в первую очередь, отойдя от наркоза, это как идеально дышит мой нос, в обе ноздри. Я потом залезла туда пальчиком и нащюпала много шариков запёкшейся крови - странно, дыханию это не мешало. Я расчистила ноздри, процесс был очень интересным, если честно. А потом потянулось просто бесконечное мучительное время в реанимационной...

Вот и я так подумала.

Первый час я себя чувствовала хорошо, пыталась трогать лицо. Оно казалось в порядке, только опухла и болела шея. Но через час как-то мне всё стало давить, лицо как-будто ожило и стало говорить: "Меня порезали, мне плохо! Мне страшно! Со мной что-то происходит!" Я заёрзала и очень-очень захотела вернуть всё обратно и этого не делать, но понимала, что уже всё сделанно. Нужно потерпеть... Но это настолько не моё, нет... Подтягивать себе брови, резать нос, вставлять импланты в скулы - ай-ай... Многие на это идут добровольно и не раз. Ай... Через некоторое время мне или полегчало, или я свыклась с чувством отёка. Что меня невероятно обрадовало, так это чувствительность всего лица, только кроме подбородка. Носик - вот он ты! Щёчки, и вы! Верхняя губа - чувствует. Шея под подбородком - мур! И только подбородок онемел. И то, с первых часов где-то внутри я чувствовала покалывание или щекотание - только почесать никак.

До утра нас оставили с женщиной, которая вкалывала нам обезболивающее, подливала воды в чашечки и убирала судна. Мы задавали кучу вопросов, пытались друг на друга посмотреть, делали комплименты о результате, хоть и были все в пластырях. Слева была девочка из Иркутска, она особо мучалась со сном из-за разницы со временем. Ей сделали так же обе челюсти и ешё до кучи нос. В пластырях она смотрелась хорошо. Под вечер мы уже были просто ни в одном глазу и совершенно не знали, чем себя занять. Сходить в обычный туалет не разрешалось из-за риска потерять равновесие. Я разминала стопы и ноги, поднимала руки. Но так хотелось сесть или пройтись. Хотя бы оказаться в палате, иметь в руках телефон и связь с друзьями. Я попросила девочку справа отправить одну смс - она охотно согласиламь. Я продиктовала мамин номер и текст, что у меня всё хорошо и телефон добуду утром. Мама ответила, что она поговорила уже с ассистенткой, передала новости моей лучшей подруге и кузинам, и чтобы я отдыхала. К полуночи мы кое-как задремали. Когда я открыла глаза, в комнате стоял утренний свет. Я радостно подумала, что скоро нас увезут! К 10 часам обещали. И какого же было разочарование услышать, что ещё глубокая ночь... Я взяла руками голову, приподнялась и повернулась назад: над тёмным ночным окном висела лампа, в точности имитирующая дневной свет. Вот же... гадство. Уже и мужчина за ширмой не выдерживал и садился так, что мы видели его голову. Все делились ощущениями и впечатлениями. Все были удивлены, что можно говорить и даже хихикать, чем мы и занимались. Я на тот момент чувствовала себя лучше всех - у остальных был заложен нос, у мужчины сильно болела голова, даже несмотря на уколы. Утром мы наперебой спрашивали, когда же нас заберут. Пришла сиделка на смену, а первая со словами: "Ну, ладно, пошла я пить кофе... Вам нельзя, а я пойду" - ретировалась. Уже начали ходить врачи и студенты по коридору, клиника проснулась, всё зашевелилось. И к 10 утра наконец, наконец-то за нами приехали! Сначала увезли мужчину, потом нас девочек по очереди. Снова езда как на саночках, потолок, зеркало в лифте. Я про него и забыла, не ожидала себя увидеть. Первым в глаза бросился аккуратный нос, а на лбу, щеках и подбородке меня пережимали пластыри. Губы из-под них торчали как пельмешки. Глаза довольные - себя вижу. Завезли меня в палату, а там больше никого нет, соседки выписались. Медсёстры помогли мне слезть и пересесть на кровать. Развернули сложенную одежду, чтобы я скорее оделась. Как только я стала двигаться сидя, из носа пошла кровь. Не сильно, но настойчиво. Пока мы хватались за салфетки у меня на тумбе, я успела накапать на пол и себе на чулки. Я вытирала нос и бросала салфетки на пол, тянулась за следующими. Медсёстры сказали, что на пол нельзя, нужно сразу в пакет. Я, всё ещё капая кровью, села на колени и нашла под кроватью в чемодане свободный пакет. Из него сделали мусорку. В туалет сказали сразу не идти, а сначала посидеть и прийти в себя. Я посидела, пришла в себя, перестала кровоточить, медленно встала и пошла. Коридор немного шатался. Затем я переоделась и умылась влажными салфетками, капнула на себя сандалового масла - теперь было можно. Прилегла на кровать и стала ждать свою ассистентку...

Nayni-Oksana

Героиня! Это же надо, после такой сложной операции и всё запомнить и чётко всё описать... Молодец! Поправляйся!

genrih

Спасибо большое! Иногда части событий или ощущений выпадают из памяти, но затем возвращаются, и я поднимаюсь к нужному абзацу для дополнения.

* * *

Ко мне пришёл хирург с молодым парнем в халате. Хирург вертит головой: "Так, а где? Где моя? Где? Это ты? Не узнал..." Говорю: "Вы же сами так сделали". Он любит шутить. Стал асистенту показывать, что мне сделали, пощупал, снял со лба пластырь. Сначала я думала, что брови все остались на месте, но сегодня пригляделась и вижу, что справа они стали пореже. Буду отращивать. Хирург наказал парню показать мне, как промывать нос и всё прочее. В палате есть раковина - я пододвинула к ней стул, потому что стоять было тяжело. Парень дал мне шприц и сказал запрыскивать в ноздри воду, чтобы они прочистились от крови. Этим я и занималась, когда пришла моя асистентка Ирина, констатировала, что всё не так, и чтобы я пошла за ней - она покажет, как нужно. Мы взяли все купленные мною лекарства и отправились на два этажа ниже в процедурный кабинет детского отделения. Я закрыла щёки руками, когда увидела, что по коридору ходят дети. Нечего им ещё сильней пугаться, и так в больнице. Меня посадили в ортодонтическое кресло. Больно, но терпимо содрали пластыри. Ирина мне глубоко прочистила ноздри ватной палочкой - так мне предстояло делать самой с Аква Марисом. Щёки и шею помазала гелем Лиотон для уменьшения отёка, и губы - Солкосерилом. Эти две мази должны всегда быть на моём лице. Зубы чистить щёточкой и иригатором, и по 10-15 раз в день полоскать их Пенкой Персина для дезинфекции, поскольку месяц я не смогу почистить заднюю сторону зубов. Три раза в день пить Хилакфорте, и трижды (не чаще) прыскать в нос Ксимелином. Ирина отправила меня отдыхать и сказала, что зайдёт ещё вечером. Резинки пока не ставили. Когда я увидела в лифте своё отражение без пластырей, я ужаснулась. Словно разжирела! Щёки плавно переходили в шею, вдоль нижней челюсти синяки. В палате я промыла нос ещё раз, также мне было наказано поесть. Я решила пока воспользоваться оставленным шприцем, и это оказалось довольно удобно. Я поела пюре Фруто Няня, только от его сладости во рту сгустилась слюна, пришлось обильно запить водой. Потом я взяла в руки телефон и стала всем отписываться. Было сложно фокусироваться на экране, и я очень хотела, чтобы каждый человек по отдельности не расспрашивал меня о том, как дела, но несмотря на общий пост они всё равно это делали. Я потом сказала, что устала и позже отвечу. Тем временем в палату заехала худая женщина восточного вида. Пыталась у меня что-то спрашивать, но отвечать было сложно. О себе она сказала, что у неё слева в челюсти киста, и оказалось, что в этом месте даже кости уже не осталось. Операция на следующий день.

Я попала на обед, и мне в пластиковый стаканчик налили бульона. И это всё?? Как же тут не похудеть? Бульон был сытный, также я доела пюре. Абсолютно не ощущалось тошноты. Решила попросить друзей и маму привезти мне ещё чего-нибудь для подкормки.

Ближе к вечеру я решила полежать, но вдруг меня начало сильно знобить, а потом ещё сильнее. Руки и ноги амплитудно тряслись. Я испугалась, что либо до кучи ещё простудилась, либо что-то не так. Пока я собиралась на пост этажом ниже, озноб начал сменяться жаром - щёки и шея налились и горели. Медленно как в тумане я спустилась на лифте, дошла по коридору до поста. Там бурлила жизнь из врачей и пациентов. Меня посадили в коридоре мерять температуру. На голове я повязала платок, потому что выглядела ужасно, но теперь из-за него становилось только жарче. Я плюнула и сняла его. Градусник показал 38.4, решили сделать мне укол. Ничего не объясняли: что со мной, что за укол... Я сама поинтересовалась, жаропонижающее ли это - да. Спрашивпю: "А такое ведь бывает?" Врач иронично: "Конечно же бывает! У тебя, милая, целая операция была, не на шоколадное же обёртывание пришла!" Не люблю, когда так отвечают, а тем более врачи. И никогда бы я не пошла на это дурацкое шоколадное обёртывание... Мне вкатили укол, и я присела подождать в коридрое, когда станет получше. Потом мне ещё вкололи антибиотик. И потом я поднялась к себе наверх. Озноб прошёл, но было ещё жарко. Тут же появились мой хирург и помощница Ирина. Я им рассказала про своё состояние - они пощупали мне челюсть и шею и сказали, что конечно же температура, с такими-то отёками. Ирина сказала, что сейчас меня снова отведут в процедурную, и может она мне эти отёки поддавит, чтобы легче стало. Поддавит?? Это как? В смысле, руками? Всё равно мне придётся пройти все этапы, которые пройти следует, поэтому я молча последовада за врачами в надежде, что "давить" каким-то чудом окажется другим понятием.

Меня посадили в кресло, осмотрели, и... началась... пытка... "Давить", к сожалению, значит то самое. Под подбородком мне сказали держать металлическое судно, и с обеих сторон сильно-сильно в четыре руки начали вести руками по челюсти снизу вверх. Я испытала шок от боли и от осознавания, что так делают, и в данном случае - со мной. Через несколько секунд я почувствовала во рту кровь. "Вот, как хорошо!" - приговаривали врачи. "Вся кровь вниз ушла, вот и отекло. Сейчас мы её всю выгоним, и полегче тебе станет". Я морщилась от боли и сплёвывала кровь в судно. Хирург подрезал что-то у несны, чтобы легче выходило. Говорит: "Какая у нас храбрая девушка, даже ни разу ге пискнула!" Когда лишнюю кровь согнали, оказалось, что челюсть теперь нужно вручную задвинуть на место. Вручную! Я чувствовала её края, которые пытались встать то правее, то левее. "Вот так!" - заключил наконец хирург. Мне плотно сомкнули рот и скрепили зубы резинками. С обещаниями лучшего самочувствия отпустили в палату, а утром Ирина должна была первым делом добавить мне тугих резинок, чтобы челюсть окончательно закрепилась на своём новом месте.

Жар действительно начал проходить и шея стала поуже, но чувство пережитого страха и боль ощущений до сих пор сидят в моей памяти.

Какие ужасы. :-( Скорее бы все прошло. Держись, Оксана!

Ну как ты сегодня?

Тара

Спасибо!

elenasem

Я вчера первый день была максимально адекватной. Наслаждалась этим) Сегодня постараюсь продолжить.