Flint › Под звуки тамтама.

Встреча в Агонде.

Для хорошего рассказа вполне хватит описания трех случайных встреч. Описание пяти историй, конечно, могут утомить читателя. Я и сам слегка притомился, копаясь в этой мистике. Но что же я могу поделать, если их было немного больше.

*

Когда вы двадцать дней подряд шныряете по красивейшим в мире пляжам и ничем больше не заняты, то от безделья можете запросто свихнуться. Вам уже лень ползти даже в море. Шевелиться вас может заставить только недоразумение, именуемое чувством голода. И тогда, вы отправляетесь в одно из многочисленных заведений местного пищторга, гордо именуемого рестораном, который способен укротить вашего бушующего от голода монстра. На самом деле это слишком громко сказано, насчет голодного монстра Буша. По правде сказать, вы тащитесь в ресторан больше за развлечением от изучения меню, и поглазеть на туристов; вдруг кто-нибудь из них, выкинет какой фортель, или просто расскажет новость, или, наконец, переждать полуденную жару. Последняя причина самая верная. К тому же можно легко убить или хотя бы смертельно ранить три часа до ужаса живучего времени пока ожидается заказ, потом идет процесс его уничтожения и послеобеденного созерцания все того же моря прямо из ресторана. Когда, наконец, заканчивается эта каторга, просыпается жажда деятельности. Получив желудочную удовлетворенность, вы хотите сотворить что-нибудь этакое, чего раньше никогда не делали. Например, можно заночевать в старом разрушенном городе прямо на жертвенном камне, или пол ночи тусоваться возле ночных музыкантов, шлепая себя по ляжкам за неимением барабана и проявляя к музыке необычайный интерес, который в обычном состоянии остается как старая фотопленка не проявленным негативом.

Жажда деятельности может в свою очередь пробудить голод по новым впечатлениям и наоборот. Таким образом, начавшись с недоразумения с последующим его насыщением, вы плавно переходите к деятельному поиску новых впечатлений и недоразумений. Недоразумениями мы начали. Недоразумениями кончили. Круг замкнулся. Стало быть, мы все время движемся по кругу в этом мире от одного недоразумения к другому.

Поэтому мы решили поменять звуки тамтамов на что-то более спокойное и отправиться в другой штат Индии, в Карнатаку.

Карнатака лениво лежит южнее Гоа. Гоа несомненно рекордсмен по производству лени на душу населения и оброс ею с головы до пят. Но Карнатака еще светится несколькими плешинами и залысинами. Поэтому чтобы взбодриться, мы двинули на одну из ее плешивых коленок в Гокарну.

Гокарна встретила до смерти страшными чугунными изваяниями напоминающие химер на соборе Нотр Дам в Париже и оглушающей канонадой барабанов. И тогда вспомнилась старая революционная песня:

Мы шли под грохот канонады

Мы смерти смотрели в лицо

С веселым другом барабаном

С огнем комсомольским в груди...

Продолжение следует.

Концерт барабанщиков в Гокарне немного заглушался сводным духовым оркестром, трубящим как стадо разъяренных слонов в брачный период.

Жители Гокарны готовились к одному из тридцати февральских праздников намеченных на этот месяц. Как я узнал у случайного прохожего, суть праздника заключалась в том, чтобы протащить огромную телегу с чугунными химерами по главным улицам Гокарны. Тащить тяжеленную телегу надо в ручную. Для этого хватаются всей деревней за длинные канаты прикрепленные к телеге, и таскают химер по городу. Но так как всей деревней невозможно протиснуться к заветному канату, то возможна небольшая давка. А протолкнуться к телеге и уцепиться за канат считается большим благословением, так как по преданию это деяние сжигает без неприятного адового огня пло*** карму.

Сжигается плохая карма отвратительных взаимоотношений с женами, мужьями, сослуживцами, соседями и прочими близими людьми, и даже дальними родственниками. Очистившись, можно смотреть на мир невинными глазами и с новой силой приниматься переделывать то, к чему у бога недостает рук, сил, средств и времени.

Так как это все-таки праздник, а не простая отработка кармы, то телегу с химерами украшают тысячами цветов на огромном решетчатом куполе. Когда вся конструкция придет в движение, то есть вероятность случайно попасть под тяжелые деревянные колеса телеги, кованые железом. Улочки Гокарны узкие, а толпа народа непредсказуемо движется вслед процессии и поэтому есть шанс не по своей воле затолкаться под телегу или намотаться на колесо.

Колесо телеги может враз прекратить плодить пло***, да и любую другую карму но, повинуясь закону инерции, будет катиться дальше непрерывным колесом сансары. Тут бесполезно просить водителя телеги немедленно остановиться, ибо обращаться придется к сотням драйверов, единовременно и азартно ею управляющих. А под звуки местных тамтамов и духовых инструментов, услышать, чей либо крик о помощи не представляется возможным.

Граждане! Будьте бдительны на дорогах! Не переходите улицу в неположенном месте! Следите за сигналами светофора и не пополняйте ряды искалеченных!

Ибо ряды их у храмов Индии и без того велики.

Прошу прощения что предполагаемый небольшой рассказ, размотался в длинную повесть и отнимает драгоценное время читателей. Надеюсь, что эта повесть не замахнется на нескончаемый роман с продолжением, а только немного намылится оперой, дабы удовлетворить запросы виртуально путешествующих и потребности читающих ценителей образного слововыражения. Те же, кто все-таки жертвует своим временем, надеюсь, будут хоть в малой мере удовлетворены полезными сведениями и манерой изложения материала.

*

Продолжение повествования.

***

Расставшись в Гоа с постоянно натыкающимися на нас Джона, Даниэля и Кэтрин ставшими главными героями повествования мы простились также и с нашими двумя попутчиками из Узбекистана, улетающими в Москву. В Москве они занимаются реставрациями старинных церквей, и кажется, уже не собираются возвращаться на историческую родину в Ташкент. Потому видимо, что Ташкент хоть и хлебный город, но Москва еще и хлебосольный.

В минуту расставания мы нажелали друзьям здоровья, счастья и творческих узбеков.

Прошло несколько дней. Оказавшись в Гокарне, остатоки большой в прошлом компании, а теперь только в составе двух вьючных человек, привольным полугалопом осмотрели странных чугунных херувимов на колесах и попытались проскакать по главным щелям города между ракушечных и базальтовых скал. В скалах зданий размещались жилые помещения, они же торговые лавки, парикмахерские, они же массажные салоны, и храмы, они же очаги культуры и культа.

Центр старинной Гокарны отличается отсутствием автотранспорта и поэтому предрасположен к детальному и вдумчивому осмотру. Сменив полугалоп на трусцу и вдумчиво подтянув рюкзачные лямки, мы попытались пронзить Гокарну насквозь. Стрелы нашего намерения наткнувшись несколько раз на нескончаемые очереди в храмы за святой водой, но им как-то удалось их обогнуть и выйти к океану.

Население Гокарны, отстояв свою очередь в храм, и окропленное святой водой из крана, теперь тщательно смывало ее в соленым раствором, стоя по колено в океане. Индийский океан не возражал против такого попирания ногами, несмотря на то, что в Индии считается кощунством направлять в кого-нибудь голые пятки. Впрочем, это был не сам океан, а его заместитель и одновременно младшая сестра - Аравийское море.

Дальше чем по колено индусы обычно боятся заходить в воду и поэтому, столпившись на берегу, образовали гигантский лягушатник, закрывающий собой горизонт. Смотреть в горизонт это едва ли не самое главное дело, за которым мы заявились в этот уголок земного шара. В этом месте идеального круглого шара как раз имелся такой угол, торчавший у берега чуть южнее Гокарны.

На такую повесть никакого времени не жалко :) Продолжай, пожалуйста, дальше! :)

Уголок земного шара в форме угла невысокой горы явно манил к себе. Ничего не оставалось делать, как только взобраться на него. Вообще правду сказать, земной шар настолько угловат, что называть его шаром как-то неудобно.

Взобравшись по угловатым ступенькам, выложенным в скале на туповатую вершину горки, мы увидели небольшой храмик или мечеть. С горки открывался вид на морской горизонт в котором только дальнозоркие могли разглядеть плескающихся дельфинов. Мне, обладающему нормальным зрением, тщетно пытались показать дельфиньи спины. Я все равно успевал разглядеть только пенистые буруны на воде. Дельфины всплывали то тут, то там и мигом уходили под воду. Я вертел головой во все стороны, стараясь увидеть хотя бы хвост. Тогда мне указали направление указательным пальцем. Приткнувшись к дружескому плечу, я прицелился в горизонт еще раз, но опять попадал пальцем в воду. Один раз у меня даже получилось попасть пальцем в небо. Тогда сделали поправку на ветер, искривив мушку указующего пальца и согнув мне шею. Но толком дельфинов я так и не рассмотрел. Зато, взглянув в обратную сторону в направлении материка, я увидел, что земля в этом месте земного шара какая-то кругловатая в отличие от совершенно плоского горизонта. Тут мне пришлось согласиться с гипотезой Галилея, что земля все-таки круглая.

Правда, от этой экстравагантной идеи он потом сам отказался.

Кроме того, что земля назло инквизиции стала круглой, на ней в форме замысловатых спиралей камнями были выложены гигантские круги и кольца. Наверное, это древние языческие символы или ритуальные рисунки хорошо различимые только с высоты птичьего помета или из космоса.

Раглядывая загадочные каменные узоры я увлекся настолько, что позабыл про время суток. Приближался полдень. Солнце палило так, что голова гудела, и внутри нее опять стали слышаться звуки гоанских тамтамов. Мне даже показалось, что я перенесся во времени в давнюю эпоху, слышу звуки из далекого прошлого и участвую в ритуальном танце дикого индейского или индийского племени.

Я стоял и смотрел на остатки фундаментов старинного города. Мое воображение рисовало древние улицы и площади. Я представил себе, какой могла быть повседневная жизнь древнего городища, богатых патрициев в дорогих плащах и кожаных сандалиях, ремесленников стучавших своими молотками и плебеев пьющих из кадушек молодое, неразбавленное виноградное вино.

Патрициям вино давали старое и разбавленное водой, как того требовал этикет. Втайне позавидовав плебеям, я как будто увидел в одном из тенистых дворов возлежащих у обеденного столика знатных горожан и как грациозные фурии в обтягивающих туниках подносили им еду на широких подносах и вино в глиняных амфорах.... Даже не так. Амфоры были такими огромными, что их волочить по земле могли только два здоровенных мавра. Дотащив, переливали несколько галлонов в бадейку на столе. А уже потом фурии разливали вино ковшиком по кубкам, выточенным из рогов врага.

Гетерочки все это время танцевали какую-то лезгинку, а гладиаторы танец с саблями Хачатуряна.

Патриции проводили за этим занятием все свободное время, лишь изредка посещая вече – народное собрание. Обьяснив народу как он управляется, и немного передохнув в Капитолии, патриции возвращались назад в свои тенистые садики к фуриям и сестерциям.

В то время пища была нажористая, а есть приходилось часто и много. Фактически непрерывно. И чтобы облегчить страдания патриции отрыгивали проглоченное. Таким образом, удовлетворялся только вкус, а желудок страдал не сильно. Все это мероприятие называлось оргия.

В самый разгар оргии на дальней улице города появилась фигура какого-то плебея. Плебей приближался какой-то странной походкой. Одет он был лишь в серые штаны, закатанные до колен. Рубахи при нем не было. Но через плечо была перекинута палка с узелком. Что-то в этой фигуре мне было до боли знакомо, но яркое солнце мешало его как следует разглядеть. Странная плебейская фигура уверенно хромая подходила все ближе.

Солнце стояло в зените и палило как микроволновка. И тут я, наверное, получил солнечный микроволновой удар по шляпе, так как в голове помутилось, изображение поплыло и сознание совсем потекло, что чуть было не вытекло совсем, если бы не восторженный крик плебея закупорившего его пробкой обратно, - "Вау! Хелло Алек-се-ей! Хау дую ду! "

Очнувшись, я увидел, что передо мной стоит старый приятель Джон, обнимает и трясет меня за руку. Не веря своим глазам, я потрогал его и убедился что это не плебейская галлюцинация, а настоящий живая физиономия нашего приятеля и друга Джона, только слегка потрепанная. Обуви на Джоне не было. Как он оказался здесь, на пустынной горе было совершенно непонятно...

Я все еще тихо обалдевал, пока Джон показывал ушибленный палец на ноге объяснявший его хромоту. Приятно и удивительно было повстречаться также и со старым узелком Джона свернутым из пледа. Пледу видимо приходилось не раз продираться сквозь кусты, так как он был местами в клочьях.

Джон рассказал, что вся компания тамтамовцев в сборе, все в порядке, все здоровы, и вечером ожидается очередной концерт барабанщиков, чему мы несказанно обрадовались так как пребывая в дали от всех, соскучились по нормальной этнической музыке и больше всего по хорошей и шумной компании.

Мы выяснили, что тамтамовцы поселились в местечке под названием "Ом бич" в двух милях от этого места.

Постояв еще некоторое время вместе, радуясь друг другу и необычайной, (уже забыли какой по счету) "случайной" встрече мы на время расстались.

Джон похромал дальше в Гокарну посмотреть на праздник, а мы покатились под горку в сторону "Ом бича" подыскать приличное бунгало и отдохнуть с дороги.

Договариваться о месте встречи не стали, видимо не сомневаясь в таковой, ибо, не задумываясь, считали ее неизбежной и естественной. Не зря ведь говорят, что гора с горой не сходятся, а человек с человеком встречаются. И если вдруг некая упрямая гора не желает идти к Магомету, то Магомет сам идет к горе...

А дальше?